Москва. 16 сентября. — Мораторий на банкротства и взыскания, который в нынешний кризис — в отличие от времени локдаунов — должен был почти тотально обезоружить кредиторов, по этой причине вызвал гораздо больше нареканий в справедливости правил. Критики говорили, что в таком виде, без выделения пострадавших и благополучных, он чреват ухудшением платежной дисциплины.
Вероятно, эти аргументы возымели действие — в правительстве не планируют продлевать мораторий, по крайней мере для широкого круга лиц. Эксперты считают, что это верное решение, так как экономику надо очищать от «умерших» должников.
Необходимая и своевременная защита
Полугодовой мораторий на банкротства и взыскания в апреле 2022 года правительство ввело, чтобы помочь бизнесу и гражданам адаптироваться к новым условиям из-за санкций, наложенных после начала военной операции на Украине. В отличие от аналогичного моратория, вводившегося в 2020 году в отношении компаний из отраслей, наиболее пострадавших от пандемии коронавирусной инфекции, нынешний оказался более масштабным: распространялся практически на всех. Под его действие не подпали только застройщики, объекты которых включены в реестр проблемных.
Большинство экспертов и чиновников единодушны в его оценке — он был своевременен и необходим в условиях санкций и общей неопределенности.
«При высокой волатильности на рынке необходимо было не допустить банкротств, не обоснованных очевидными экономическими причинами, — заявил «Интерфаксу» через пресс-службу первый замминистра экономического развития Илья Торосов. — Благодаря мораторию нам удалось предотвратить некоторые панические настроения, из-за которых кредиторы могли необдуманно подавать заявления на банкротства, и дать лицам, испытывающим трудности, время для стабилизации своей деятельности».
Благодаря мораторию у предпринимателей появилось дополнительное время, чтобы сориентироваться в сложившихся неблагоприятных обстоятельствах, согласна член генсовета «Деловой России», руководитель Экспертного центра по уголовно-правовой политике и исполнению судебных актов Екатерина Авдеева.
Мораторий позволил бизнесу оценить перспективы продолжения деятельности, переориентироваться на внутренних, если это оказывалось возможным, или восточных поставщиков, или, как минимум, сформировать план выхода из кризисной ситуации, добавляет партнер юркомпании «Пепеляев групп» Юлия Литовцева. «Безусловно, это смогли сделать далеко не все, в том числе из-за непонимания важности изменения стратегии в условиях санкций и антисанкционного законодательства», — оговаривается она.
Мораторий сыграл свою положительную роль, экстренно поддержав проблемных должников, оказавшихся в сложной финансовой ситуации, считает вице-президент, директор департамента по работе с проблемными активами Сбербанка Максим Дегтярев. По его словам, наиболее негативные прогнозы не реализовались, экономическая ситуация стабилизировалась.
Немногие сохранившие лицо
Граждане и организации имели возможность выйти из-под действия моратория. Бизнесу, например, это нужно было для того, чтобы иметь возможность платить дивиденды или иным образом распределять прибыль. Еще одна причина — необходимость совершения зачетов с контрагентами. Компании отказывались от моратория в основном по этим двум причинам, так как запрет на эти действия серьезно тормозил оборот, отмечает юрист юрфирмы BGP Litigation Михаил Осипов.
Выходя из-под моратория, компании показывали, что являются финансово устойчивыми, подтверждали свою репутацию, сохраняли лицо, в том числе перед контрагентами, говорит советник Orchards Азат Ахметов. «По мере развития моратория выяснилось, что если компания от него не отказалась, то это препятствует участию в закупках, заключении договоров, поскольку контрагенты рассматривали подобное поведение как свидетельствующее о нестабильном финансовом положении компании», — добавляет Литовцева
Тем не менее, если судить по количеству опубликованных сообщений об отказе от моратория, в массовом порядке этой возможностью ни бизнес, ни граждане не пользовались. Последние с 1 апреля по 14 сентября разместили в «Федресурсе» (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве, fedresurs.ru) информацию только о 295 отказах. От индивидуальных предпринимателей их последовало 444, от юрлиц — 40 111. Таким образом, от предоставленной защиты отказались 0,58% компаний и ИП.
Впрочем, по сравнению с «ковидным» мораторием текущий оказался несколько более популярным. Во времена локдаунов из-под мораторной защиты вышли только 0,06% от получивших ее (он распространялся примерно на 2,13 млн юрлиц и ИП, зафиксировано было 1308 отказов от моратория).
Болевая точка
Кредиторам «санкционный» мораторий понравился гораздо меньше «ковидного». Конечно, он не оградил должников он них крепостной стеной. «Банк эффективно работает с проблемными активами даже при невозможности инициировать банкротство. Там, где финансовая модель и переговорная позиция должника позволяют, проводим реструктуризацию, в противном случае обращаемся в суд, а затем к приставам. Таким образом, мораторий на банкротство не нанес банку какого-либо ущерба», — говорит Дегтярев из Сбербанка.
Но критики было много — по отношению к той части мораторных правил, которые запрещают взыскивать с подпавших под защиту лиц «старые», ранее возникшие долги, а также начислять неустойки и пени. Об этом говорили банки и Федеральная налоговая служба (ФНС), а главы энергокомпаний, профессиональных объединений участников финансового рынка, коллекторов и организаций ЖКХ даже просили премьер-министра Михаила Мишустина досрочно завершить мораторий. В летнем письме ему руководители «Интер РАО», «Квадры», Сибирской генерирующей компании (СГК), «Т Плюс», «Газпром энергохолдинга» и «ЕвроСибЭнерго» объясняли необходимость сделать это тем, что отсутствие мер воздействия на должников приводит к ухудшению платежной дисциплины и сокращению объема финансирования на подготовку к отопительному сезону.
«Мораторий дал всем желающим не платить такую возможность. Так как значительную часть долгов в ЖКХ занимает задолженность населения, то, к счастью, мы не ощутили сильного снижения платежей. Население понимает, что все равно рано или поздно необходимо платить по счетам, и старается вовремя погасить долги. А недобросовестные организации, которые и ранее платили только по решениям судов, с радостью прекратили платежи в наш адрес», — заявили «Интерфаксу» в пресс-службе СГК.
Еще раньше, весной, о риске неплатежей и злоупотреблений со стороны платежеспособных компаний, которые смогут рассчитываться с контрагентами избирательно, предупреждала ФНС. В какой степени реализовался этот риск, прояснить не удалось: на вопросы «Интерфакса» в службе не ответили.
Согласно данным аналитической системы «СПАРК-Интерфакс», за II квартал текущего года — первые три месяца действия моратория — дисциплина расчетов с поставщиками в российской экономике ухудшилась лишь немного, свидетельствуют данные аналитической системы «СПАРК-Интерфакс». По итогам этого периода 78% крупных и средних компаний рассчитывались в срок, тогда как в наиболее благополучный период (II полугодие 2021 года) их было 80,5% и 80,2% соответственно. У малого бизнеса, правда, показатель хуже — 68,6% против 73,5%.
Но есть признаки и более серьезных ухудшений. В частности, ФНС писала в Минэкономразвития, что к 1 августа на 46,3% (до 142 млрд рублей по сравнению с 1 апреля) выросла совокупная задолженность по обязательным платежам тех лиц, у которых налоговики видят признаки банкротства, а их количество увеличилось с 20 тыс. до 30 тыс.
Призрачная защита
На практике защита от взысканий оказалась не такой уж и гарантированной. Дело в том, что в исполнительной власти и у судебных органов нет единой позиции, в отношении кого приостанавливается исполнительное производство: разъяснения Федеральной службы судебных приставов (ФССП) и Минюста идут вразрез с позицией Верховного суда (ВС) РФ.
ВС РФ в постановлении пленума еще в 2020 году разъяснил, что исполнительное производство должно прекращаться автоматически в отношении получивших мораторную защиту лиц. В апреле 2022 года он эту позицию повторил. Однако несмотря на это ФССП выпустила письмо, согласно которому приостановка производств возможна только по заявлению должника и при отсутствии у него возможности погасить долг. Минюст же заявил, что право на «заморозку» взысканий есть исключительно у должников, в отношении которых до 1 апреля были поданы, но еще не приняты судом к производству заявления о несостоятельности.
«К сожалению, формулировки о моратории подразумевают возможность их различного толкования. В связи с этим у правоприменителей возникли обоснованные вопросы: касается ли мораторий всего взыскания или только банкротства, распространяется ли он на всех должников или только на должников в смысле закона о банкротстве, что означает запрет на обращение взыскания на заложенное имущество и так далее», — говорит Дегтярев из Сбербанка.
В результате приставы продолжают взыскивать деньги со счетов компаний, аргументируя это наличием имущества и денежных средств и не принимая во внимание, что на должников распространяется действие моратория на банкротство, сообщал в письме на имя Мишустина президент Ассоциации компаний интернет-торговли (АКИТ) Артем Соколов.
«Судебная практика остается противоречивой. Одни [суды] считают взыскание в рамках исполнительного производства законным, другие в свою очередь признают отказ в приостановлении исполнительного производства незаконным», — подтверждает Ахметов из Orchards.
От общего к частному
Правительство склоняется к решению, что продлевать мораторий не нужно, сообщил на Восточном экономическом форуме министр экономического развития Максим Решетников. По его словам, правительственная позиция такова, что если и оставлять такую меру защиты, то в качестве исключения для отдельных наиболее пострадавших от санкций лиц.
Минэкономразвития убеждено, что основные цели моратория уже достигнуты, а компании, испытывающие трудности, можно поддержать через отраслевые меры. «Сейчас необоснованное продление моратория будет держать на плаву уже ставшие по различным причинам нежизнеспособными компании, которые копят долги», — заявил «Интерфаксу» Торосов.
Отраслевыми мерами должны будут заниматься профильные отраслевые ведомства. Первый вице-премьер Андрей Белоусов поручил Минэкономразвития, Минпромторгу, Минтрансу, Минстрою, Минсельхозу и Минздраву ежемесячно докладывать в правительство о ситуации в подконтрольных отраслях и при необходимости предлагать ввести мораторий на банкротства и взыскания в отношении пострадавших, рассказывал источник «Интерфакса».
Такие предложения, по его словам, уже поступают. Минпромторг, например, после изучения обращений КАМАЗа, ритейлера мобильной техники «Связной» и производителя микросхем и силовых полупроводниковых приборов «Ангстрем» предложил продлить для них мораторный режим до 1 марта 2023 года.
Уйдут должники, державшиеся на моратории
Большинство экспертов считают, что продлевать мораторий в существующем формате — только вредить экономике. «Сохранение моратория в текущем виде опасно для платежной дисциплины. Кроме того, будет возрастать число латентных банкротов, что критично для кредиторов», — считает Литовцева. «Из-за снижения стимулов своевременно платить по долгам высок риск появления эффекта домино», — соглашается руководитель «Федресурса» Алексей Юхнин.
Авдеева из «Деловой России» подчеркивает, что и точечный мораторий должен вводиться лишь по заявлению должника. И от него обязательно нужно требовать предоставления доказательств, что он пострадал от введенных санкций.
«Сейчас постепенно ситуация стабилизировалась, и [в чем] смысл в длительном продлении моратория?» — задавался риторическим вопросом в беседе с «Интерфаксом» президент «Опоры России» Александр Калинин на ВЭФ-2022.
Он, напротив, считает, что механизм банкротства многим компаниям может быть полезен. «Процедура банкротства — это цивилизованный процесс, во-первых, избавления от неэффективно работающих хозяйственных субъектов. Во-вторых, это возможность сохранения бизнеса там, где бизнес оказался неплатежеспособным», — говорил он. Обороту требуется очищение от уже «мертвых» должников, которые все это время существовали только по причине действия моратория, соглашается Осипов из BGP Litigation.
Окончание мониторинга повлечет увеличение числа банкротств, но, как считают эксперты, лавинообразным он не станет. «Безусловно, по завершении моратория будет рост количества заявлений о банкротстве от заинтересованных кредиторов, однако я не ожидаю, что такой рост будет существенным. Основываясь на результатах «ковидного» моратория, я ожидаю рост в пределах 5-7% в годовом исчислении», — говорит Юхнин.
Литовцева из «Пепеляев групп» в свою очередь полагает, что на период после предыдущего моратория ориентироваться не стоит. Увеличение числа банкротств произойдет неизбежно, но, по ее словам, не только в связи с тем, что в период моратория их инициирование было невозможно, а еще и потому, что существенное ухудшение экономической ситуации в целом привело многие компании к краху. «И именно это ухудшит статистику банкротств», — подчеркивает она.
